- Вы знаете, кто такой Дагон, Кицуне-сан? - томный звенящий голос, похожий на журчание родника в лесу, или бег капель дождя по колоколам храмов, жадные золотые глаза, глядящие в глаза оборотня расплавленным золотом, едва ли не светящимся в темноте от своего жара, округляе плечи, упругая грудь, обтянутая кофтой с капюшоном, алые локоны взбитых ветром волос и сладковатый запах данго... - Вспомните нови Безумия вашего клана. Дагон такое любит. Он топит людей, крадет их, вспарывает, устраивает реки крови. Крадет самых красивых юнош и девушек и уносит в море. Пусть деревня пропадает частями. Не свя. В безумной тишине, словно с ночью на часть той деревни пришла смерть и забрала с собой всех. Затем все дальше... и дальше... и дальше... пожирая деревню частями, кусками... О Дагоне там вспомнят. Затем разыграем спектакль где-нибудь в селении големов. Много ли надо, чтобы мастер сошел с ума? Затем вырастим леса смерти в другом селени... я знаю, у вас богатая фантазия.
Она просто заполонила собой и своим голосом весь мир вокруг оборотня, превратившись в нечто больше, чем просто ведьму. Этот пугающе тягучий, зовущий голос, дурманящий взгляд и желанное тело...
Хлопок. Мираж отстраняется назад, оборачиваясь, а оборотень едва не падает на стол, по инерции следуя за сладким запахом волос женщины.
В углу стоит Фобос.
- Я знаю как вернуть его, госпожа. Приступим к ритуалу?
- Сначала я переоденусь, - девушка поднялась на ноги и бросив последний долгий взгляд на лиса вышла из комнаты. Её не было несколько минут. Вернулась она в шелковом алом кимоно, расписанном черными и белыми демонами-котами в своем кошачьем облике двухвостых демонов, влолсы были забраны на голове в плотный пучок, укращенный шпилькой с бубенцом, какие вешали на кошек в период празднеств. В руках она держала клинок, причудливо изогнутый клыком.
- Теперь приступим, - Женщина села на колени перед статуей, изображающей хранителя и вновь завела свою песнь, которую Кицуне слышал еще в джипе.
Сначала ничего не происходило. Свечи все так же билиись в своем танце, Кальцифер перетекал с одного огонька свечи на другой, Фобос возводил руки к потолку, стоя на противоположной стороне статуи. Но затем мир начал пульсировать. Взрываться возмущениями от ударений в словах ведьмы, искривляться, гореть. Кицуне ощутил как его сущность непроизвольно начала откликаться на звуки голоса женщины, как сущность демона все больше и больше набирает силу, готовую вот-вот разорвать путы реальности. Звуки, шепоты, крики, стоны. Призраки взмывались к потолку языками пламени. Женщина возвела над собой кинжал и резко опустив его вниз что-то распорола. Послышался всхлип, но ритм голоса не унялся. Свечи разом словно потухли, тьма поползла со всех сторон, где-то орали коты, шипели, царапали стены. Двери в помещение распахнулись и в него влетели самураи. Именно Самураи. Мужчины с мечами, в кимоно с криками ворвались в помещение, круша все на своем пути. Подсвешники упали, огоньки начали поедать дерево храма, а один из самураев занес над ведьмой, продолжающей свой ритуал меч, намереваясь снести ей голову одни ударом. Останавливало его лишь зрелище, настолько ужасное и отвратительное, что его лицо скривилось в выражении невозможного ужаса...